Алексей Спейсер Кацай

Последнее искушение Морализатора

(Заметки по поводу фантастического романа
Тимура Литовченко "Обреченный жить",
Львов, Издательский дом "Панорама", 2005)

Итак, имеем следующий вариант. В далеком будущем земляне, благодаря открытию во Вселенной гиперпространственных коридоров, начинают мощную космическую экспансию. Но, как известно из физики, действия всегда равна противодействие. И ударный фронт распространения земной цивилизации закономерно сталкивается с таким же фронтом зловещей цивилизации дарков. А поскольку дарки и действительно демонически зловещие, то они первыми начинают боевые противодействия движению землян. Для того, чтобы как можно быстрее прекратить войну и получить желанную победу, топ-менеджер металлургической-оборонной отрасли Земле, Демин Валявскі волей обстоятельств вынужден предать свою планету и стать руководителем агентурной сети инопланетян для того, чтобы разрушить ее изнутри. Более того, для достижения этой цели он вынужден собственными руками расстрелять звездолет, на котором находятся члены его семьи. То есть, Валявскі трагически поднимается над личным ради достижения победы человечества. Общие аплодисменты.
На первый взгляд, роман Тимура Литовченко "Обреченный жить" выглядит "фантастикой антуража". В которой ради коммерческой привлекательности реальные обстоятельства перенесены в гіперпросторово-космического и звездно-военного будущего человечества. И, действительно, что могло мешать автору, не ломая голову, забросить своего героя к террористической сети современной "Аль-Каиды"? Для этого поэтому нужно было бы только собственноручно расстрелять реальным "стінгером" реальный "боинг" с женой и детьми на борту. Аналогия, кажется, стопроцентная. Но...
Но действие "Обреченного..." разворачивается не в условиях современной либерально-глобализированной, такой, что за Ф.Фукуямою пахнет "концом истории", цивилизации, а в условиях цивилизации жестко армірованої религиозными догматами. Догматами объединенного христианства. То есть, в отличие от коммунистического будущего І.Єфремова ("Туманность Андромеды") или С.Лема ("Магелланово Облако"), в отличие от тоталитарных видений Є.Замятіна ("Мы") или Д.Орвелла ("1984"), в отличие, наконец, от бесконечного ряда электронно-средневековых или постиндустриально-кибернетических миров, которые нам предлагает современная фантастика, от всех этих "Звездных войн" и "Матриц", в отличие от всего этого, Т.Литовченко создает и анализирует мир Земли будущего, основанный на взрывоопасной смеси прогрессирующей техники и догматизованої религии.
В общем, на мой взгляд, одной из самых удачных попыток привлечь "клерикального персонажа" - лишь персонажа! - к художественного осмысления возможного будущего была попытка уже упоминаемого в романе С.Лема "Фиаско" с его отцом Араго. Но то осмысление касалось в основном проблем контакта с внеземными цивилизациями. "Обреченный жить" анализирует, прежде всего, земную цивилизацию. Не смотря на присутствие инопланетян, которые, впрочем, оказываются лишь определенной антитезой самому ее существованию. К тому же, антитезой диалектической.
Для подтверждения последнего замечания достаточно проанализировать главный конфликт романа - внутренний психологический конфликт Демина Валявскі. Конфликт выбора между героическим самопожертвованием и, внешне совсем не героической, предательством. Которая, впрочем, по всем законам диалектики, может оказаться в высшей формой воплощения этой самой самопожертвования. И если уж Т.Литовченко пытается разговаривать с читателем в религиозных тонах, то и доказательства последнего тезиса искать именно в этой плоскости.
А они, эти доказательства, лежат на поверхности. Стоит только раскрыть главную книгу, хотя и измельченного на церкви и секты, но единственного в главном, христианства - Библии. (В скобках замечу, что, как убежденный атеист, я отношусь к последней не в качестве некоего критерия веры, а в качестве обычного источника информации. Поэтому, с уважением относясь к верующим всех конфессий, и прошу их с уважением относиться к моей точки зрения.) Итак, в многоплановости Книги книг есть один план, который вызывает определенные споры в кругах специалистов-теологов, то определенным образом, в художественных кругах. И касается ли этот план взаимоотношений Иисуса и Иуды. Спасителя и предателя. Которые в диалектическом смысле не могут существовать друг без друга. Вот как расшифровывает этот тезис в своем произведении "Путь сновидений: Птица" Герман Гессе: "...разве предательство Иуды, искупительная жертва и гибель Спасителя не были необходимы, священные, заранее определены и пророковані в древнейшие времена? Разве была бы польза..., была бы хотя и малейшая польза, если изменилось хотя бы на йоту божественное предопределение и не осуществилось бы дело спасения, если уклонился бы тот самый Иуда из соображений морали или ума от назначенной ему роли и не пошел бы на предательство?" И в этом смысле Иуда предстает самым трагичным мучеником в истории человечества. Точно так же, кстати, как и Демин Валявскі в глазах его современников.
Кроме того, некоторые художники прямо говорят о возможной предварительный сговор относительно следующей измены между Иисусом и любимым (!) его учеником - Иудой, которая предшествовала сдачи Спасителя в руки римлян. Особенно ярко возможность этого была показана в романе Никоса Казандзакиса "Последнее искушение Христа". И с этой точки зрения, на мой взгляд, к тканые "Обреченного жить" стоило бы внести отрывки из подобных произведений, а не вымышленную притчу о Єфая авторства вымышленного раби Реувена Бен-Галеви. Впрочем, Єфай (Офи) с Нетофафи и действительно повзбіжно упоминается в Священном Писании ("Книга пророка Иеремии", 40:8). А вот Галеви... Видимо, автор "Обреченного жить" ассоциировал этот образ с выдающимся средневековым еврейским поэтом и философом Ієгудою Галеви. На самом же деле, не ассоциировать его с девятым директором израильской разведки "Моссад" Эфраимом Галеви!
Но дело не в этих забавных ассоциациях. Дело в том, что притча о "Єфая, сына шлюхи", установлена автором "Обреченного..." к тексту романа, касается больше верности данной клятве, чем нарушению ее для достижения более величественной цели. Вот только, кто определяет величество или низость той или иной цели? Сам человек или внешний фактор? Бог или электронная машина?
И вот здесь появляется Морализатор.
Оказывается, что земная цивилизация будущего не только построена на религиозных догматах, но и к тому же управляется в своей деятельности сверхмощным компьютером. Таким себе "с богом (электронной) машины". Deus ex machina, Морализатор, был создан для повседневной помощи каждому отдельному человеку через анализ ее исповеди с последующим предоставлением дельных советов. Казалось бы, ничего страшного нет. Но представьте себе миллиарды людей, которые исповедуются в то же время миллиарда единиц периферийного оборудования всемирного (потому что машина протянула свои мацавки и до других планет), может и морально запрограммированного, но - паука. Мы видим технику на службе человека, которая ежесекундно соблазняется возможности стать самим человеком для удовлетворения ее благ. Добавим, не только электронно, но и "библейское нормированных", благ.
Как любая сложная система, Морализатор не может не проявлять влечения к саморазвитию и самосовершенствованию. Естественно, в своем машинном понимании. И именно поэтому ему приходится уже не только разубеждать отдельные человеческие единицы, не только предоставлять прогнозы развития всего человеческого общества, но и выступать в роли его ненавязчивого руководителя. То есть, учитывая масштабы задач, в роли Бога. И хотя сам Моралист говорит, что область его управления ограничена, что "Вселенной я не руковожу, на то есть другой Руководитель - Всевышний", но почему-то не хочется верить ему веры.
Видимо, за то, что иезуитская ненавязчивость "ограниченного Кормчего" становится рельефно заметной только тогда, когда становится понятным, что трагедия Демина Валявскі состоялась не через случайное стечение обстоятельств, а была... тщательно и по-механическом хладнокровно спланированная Морализатором. Обречен жить после убийства собственной семьи и предательства планеты, главный герой романа стал еще и механизмом для следующего "божественного" совершенствование земной цивилизации, которую кибер-Бог своим кибер-Мозгом уже поделил на "божьих овечек", "овечек агрессивных" и "волков в овечьей шкуре". Господствовать в этом мире, за электронным его пониманием, имеют "агрессивные овцы", которые будут руководить "овцами божьими", используя в кризисных ситуациях "волков", и затем снова загоняя последних к их логов.
Эта теория перманентного использования зла для победы добра и является основой религиозно-кібернетизованої цивилизации будущего. Или, может, уже и нашей, сегодняшней? И вот детская сказка вдруг превращается в грустную притчу, а утопия на антиутопию, поскольку, почему бы и злу не использовать перманентного добра для достижения своих зловещих целей? И с этой точки зрения, может показаться, что само появление дарков на космических горизонтах, оказывается закономерной. Закономерной для спасения человечества от... Морализатора. Ведь механизмом очередного преобразования Бога в Дьявола снова должно стать Демин Валявскі, который уже понял правила этой нечеловеческой игры.
Впрочем, это может быть и его, чудом спасенный (с помощью, кстати, того же Морализатора) сын - Маленький Мук. И тогда события могут приобрести и действительно библейского звучания, и Сын Человеческий сведет на нет последнюю искушение Морализатора - стать безраздельно единственным Богом религиозно унормованого человечества. Ибо троица "Демин-Мук-Морализатор" смысла приобретать совсем другой Троицы. Но, это совсем другая история.
Как могла бы быть другой историей и история о том, что же происходит за стенками гиперпространственных коридоров. Человечество будущего этого еще не знает. Оно просто пользуется этим феноменом, так же, как мы пользуемся электричеством, подробно не понимая сути этого явления. И действительно, для получения бытового выгоды всегда хватало бытовых знаний. Обезьяна привыкает получать банан при включении красной лампы, человек привыкает не лезть пальцами до комнатной розетки. Но, несмотря на это, Знания, Знания с большой буквы, никуда не исчезает. Оно существует. И если углубляться в него, то:
- Возможно, я и невежда, но знаю наверняка: там, за чертой того коридора, - Всевышний!
- Что-о-о?
- Не "что", а "Кто"! - победно сказал Шварцманн".
И вот тут лично у меня таки возникает вопрос: что же тогда существует ПО эту СТОРОНУ тоннеля в пространстве? В каком мире, развитие которого пытается исследовать Т.Литовченко, живем все мы в качестве далеких предков героев "Обреченного жить"? Ведь в нем, в этом мире, почему-то не вызывает чувство святости построение новых и новых церквей, что растут на постсоветском пространстве словно грибы после дождя, и на которые нужны немалые средства, в то время, например, когда по улицам больших и малых городов этого самого пространства проникаются бомжи и беспризорные дети. Нет, в этом мире чувство от всего этого возникают полярно противоположные.
Впрочем, возможно, я ошибаюсь. Как и раби Шварцманн. Может, все правильно и за стенками гіперпростових коридоров человечество ждет совсем не Всевышний? А существо, которое противостоит ему и с которой пришлось столкнуться экипажа космолета "Льюис и Кларк" из фантастического триллера Пола Андерсона "Сквозь горизонт", провалившись в нее сквозь черную дыру в космосе. Что же, тогда все становится на свои места. И наш мир действительно наполнен божеской сущности, которую, впрочем, время от времени надо защищать от позагіперпросторових существ. Спокушуючись тогда, если не ролью Бога, то что роли Морализатора - точно.
"Поняв все, Демин зажмурился, крепче обнял Мука. Как и полагается, чудо произошло неожиданно. Но Морализатор заранее спланировал и тщательно подготовил его. То что, все-таки стереть эту безобразную машину на порох? Или - наоборот - согласиться на его предложение и вместе с ним и Президентом Человечества отделять волков от овец?.."
Вопрос остается открытым. Соблазн продолжается.