Реферат
Остап Вишня
                        
(13 ноября 1889 - 28 сентября 1956) Писатель уникальной (не только для Украины) популярности, рекордных - мільйонових! - тиражей, произведения которого знали даже неграмотные, за что его некоторые привередливые критики исключали из литературы, а диктаторы - из жизни. Хоть постигла его судьба юмориста-мученика, но и после десятилетней каторги на Печоре, словно тот Мамай или Байда, не перестал он “улыбаться” вплоть до смерти. Вот несколько голосов: “Когда ходит о сатиру, то вместо Гейне, Свифта, Рабле, что, отвергая какую-то идею, уничтожали ее всю, с головы до пят, - находим... Остапа Вишню, остроумного, талантливого, но до мелочей “литературного обывателя”, как говорил Щедрин, “непреклонного облічітєля ісправніковской неосновательності и городніческого заблуждєнія”, протестующего против “маленьких недостатков механизма” (Дмитрий Донцов, 20-е годы). “Традиция "губановців" не раз сказывается на настроении Остапа Вишни... Низкопробной культуры юмор Остапа Вишни. О. Вишня - это кризис нашего юмора... Порицать О. Вишню с его “приемами” - это значит фактически писать рецензию на читателя... Мы констатируем факт огромной популярности и успеха среди читачівської массы Вишневых “улыбок”. Этот факт заставляет нас сказать, что только низкий культурный уровень или настоящая “культура примитивизма” (да простит нас господин Донцов на плягіяті) может продуцировать Вишневый юмор и питаться им. Недалекое будущее несет забвение Остапу Вишни” (Б. Верный - Антоненко-Давидович, 20-е годы). “Улыбки” Остапа Вишни я полюбил. Полюбил их за то, что они душистые, за то, что они нежные, за то, что они жестокие, за то, что они смешные и одновременно глубоко трагические...” (Николай Хвылевой. “Остап Вишня в свете левой балалайки”. ПРОЛЕТ-ФРОНТ, ч. 4, июль 1930, с. 309). “В последствии помощи Украине со стороны ЦК ВКП(б), и прежде всего Сталина, агенты імперіялістичних интервенционалистов были разбиты, националисты были демасковані, и кулацкие идеологи и их сторонники были практически прогнані с поля украинской советской литературы... Исчез ореол тех бывших звезд, славу которых искусственно раздували националисты: кулацкий шут Остап Вишня... и подобные”. (Иван Кулик, в московском альманаха ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СССР. 1934, ч. 7-8). “Как даст Бог выжить каторгу - то пусть у меня рука отсохнет, как возьму перо в руки. Только - Сибирь, глухомань! Деревушки расставляю и рыбу ловлю” (Остап Вишня в разговоре со своим другом Иосифом Горняком летом 1934 года в Чіб'ю, в концлагере “Ухтпечлаг”). В своих еще полностью не опубликованных воспоминаниях о Остапа Вишню Иосиф Гирняк, известный актер “Березоля”, повествует, как он, 1934, будучи узником Ухтпечлагу, читал раз перед аудиторией заключенных-шахтеров рассказы российского юмориста Зощенко. Крики из зала: “По-украински! Вишню давай!” Среди аудитории каторжников был и Остап Вишня, получил 10 лет “отдаленных лагерей”. “Начиная с 1934., в связи с тем, что гражданское имя писателя было несправедливо опорочене, в его творческой деятельности наступает почти десятилетний перерыв”. ...“Осознал свой патриотический долг советского писателя-гражданина и Остап Вишня” (это все, что сказано о оголтелую травлю Вишни 1930 - 33 лет и о его муки в арктическом концлагере 1934 - 43 гг. в толстом томе ИСТОРИЯ УКРАИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, т. 2, СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, Киев, Академия Наук УССР, 1957). “Всю жизнь юмористом! Господи! С ума сойти можно от тоски!” (Остап Вишня. “Думы мои, думы мои...” ДНЕПР, Киев, ч 2, 1957; посмертная публикация отрывков из предсмертного дневника Вишни). Итак, не удался план побега от собственного таланта-погибели. Гирняк повествует: 1935 года Вишню как выдающегося “преступника”, осужденного за “террор против вождей партии”, перебросили в изолятор на Кожву (круг Воркуты), а оттуда 1937 года - именно во время массовых расстрелов политзаключенных по концлагерях - отправили пешим этапом - 800 километров! снег! пурга! морозы! - обратно к Чіб'ю для дополнительного “следствия”, а фактически на расстрел. И по дороге Вишня, хронически болен улькус и ревматизм, заболел острое воспаление легких и был заброшен в бессознательном состоянии на какой-то таборовій кирпичные, за проволокой. Пока Вишня дужав смертельную болезнь - прошла массовая єжовська операция расстрелов заключенных. 1943 года Вишня кончает десятый год тюрьмы и концлагеря, в то время как Украина - терроризируемого, разрушена, но неупокорена - активным и пассивным сопротивлением встречала и провожала коричневых и красных оккупантов, вырастая из трагедии террора и войны на международный фактор. Недомученого Вишню перебрасывают просто из арестантского барака на Печоре в писательский кабинет в Киеве. Он должен своими юморесками опровергать клевету “националистов”, якобы любимца всей Украины - Вишню - закатывала Москва, и высмеять “буржуазных националистов” и прежде всего УПА. Так 1945 - 46 появилась “Самостоятельная дыра” Остапа Вишни - голос юмориста из могилы. Как на беду, “буржуазные националисты” и повстанцы поздравили воскресения Остапа Вишни, часть заслуги в котором вполне справедливо приписали и себе, и поблагодарили юмористу, что он первым в широкой советской прессе проинформировал мир, что УПА еще и до сих пор живет и борется. Было какое-то нерушимое взаимопонимания между Остапом Вишней и его миллионами читателей. Языков воду сквозь сито, спускали они все, что было в “улыбках” Вишни для цензуры и диктатуры, а себе брали зернышки смеха, который всегда давал свежее дыхание в душной атмосфере всеобщего рабства. Как в 20-ых годах крестьяне не принимали всерьез его слов о кулаках, так в 40-ых годах повстанцы не принимали всерьез его слов о “националистических предателей”, а смеялись, читая его “самостоятельную дыру”, ибо она была символом “самостийности” УССР под московским сапогом. Имел Вишня все основания записать слова любви и вдячности этаким читателям в упомянутом дневнике: “Я дожил до того времени, когда хожу по улицам в Киеве... И я думаю, что всеми своими страданиями, всем моим сердцем, и трудами и мыслями имею право сказать всем моим читателям: “Я люблю вас! ...Спасибо тебе, народ, что я есть я! Да будет благословенно имя твое!.. я имею честь великую, чудесную, несравненную и неповторимую, ч е с т ь принадлежать к своему народу”. Литературное наследие Вишни - это прежде всего тысячи юморесок в ежедневной прессе на все темы дня - своеобразный тип фельетона, что ему он давал название “улыбка” или еще “реп'яшок”. Родились они в основном по труду Вишни в редакциях первых украинских советских газет “Известия ВУЦИК” (куда его просто из подвала тюрьмы ЧК вынырнул Василий Голубой весной 1921) и “Крестьянская правда”. В “улыбках” Вишни отразился своеобразный тогдашний “ренессанс” крестьянства как социального состояния Украины, который, сбросив в революции российско-помещичье ярмо, не дался пока накинуть себе новое российско-колхозное иго, а заставил Москву к НЭП-ы и политики украинизации. “Вишневые усмешки сельские”, с одной стороны, кпили с вековой крестьянской відсталости, темноты, анархического эгоизма и асо-ціяльної роздрібнености, а с другой - пускали острые сатирические стрелы на розплоджуваний Москвой паразитарный бюрократизм новой господствующей верхушки империи. Крестьяне чувствовали в Вишне свои друга и представителя. Они понимали этого юмориста, что сам родился и вырос в сельской семье, не только из того, что он пишет, а еще более по тому, как он пишет. За два-три года труда юмориста Вишня стал наиболее известным после Шевченко и рядом с Лениным именем. Ради того, чтобы читать Вишню, не один крестьянин ликвидировал свою неграмотность, русифицированы рабочие и служащие учились читать на украинском языке. К Вишни ежедневно приходили сотни писем с благодарностями, с просьбами помочь против различных обид, различных бюрократов и органов власти. Языков к президенту, пробивались к нему из самых дальних уголков страны на авдієнцію. Он никому не отказывал и надоедал представителям власти и фельетонами, и личными просьбами. Председатель ВУЦИК Григорий Петровский полушутя спрашивал юмориста: “Кто, собственно, является всеукраинским старостой - Петровский ли Остап Вишня?” Под давлением требований читателей значительная часть газетных “улыбок” Вишни казалась отдельными сборниками большими тиражами и по несколько раз. Должны ограничиться здесь лишь к статистике: на 1928 год вышло круг 25 сборников “Вишневых улыбок”, а в 1928 году было выдано чотиритомове издание избранных УЛЫБОК. До начала разгрома и коллективизации села (1930) тираж книг Вишни доходил до двух миллионов - неслыханной по тем временам цифры. Московский погром крестьянства и Украины оборвал этот разгон Остапа Вишни. Он перестал писать в газетах, исчез как фельетонист. Его ругали за то, что писал, и за то, что молчал. Изредка только появлялся в журналах (“Красный перец”, создателем которого был, “Литературная Ярмарка”, “Пролітфронт”, “Культура и быт”), писал на более нейтральные или несколько более далеки от политики темы: “Охотничьи улыбки” (Вишня был страстный охотник и любитель природы), “Театральные улыбки”, “Зарубежные улыбки”. Теперь он вспомнил, что начинал свой путь в УССР как автор литературных пародий, появившихся были за подписью Павла Грунского в первом и восьмом номерах журнала “Красный путь” 1923. Он дополнил те начала новыми пародиями и шаржами (ВИШНЕВЫЕ УСМЕШКИ ЛИТЕРАТУРНЫЕ, ДВУ, 1927, 118 с.), которые наверняка остануться жить дольше, чем некоторые произведения, которые он шаржував и пародировал. Часть улыбок Вишни играли роль скорострілів в ожесточенной битве 20-ых годов против агрессивного российского імперіял-шовинизма. Помнится, какую сенсацию поступила на Украине и в Москве юмореска Вишни по поводу выступления наркома просвещения РСФСР А. Луначарского против украинизации и за русификацию школ на Кубани. В юмореске, написанной вроде легендарного письмо запорожцев к турецкому султану, кубанские казаки после всех вияснень предлагают российскому наркому сделать им то, что и запорожцы предлагали турецкому султану. Уже Вишня давно сидел в отдаленном концлагере НКВД, а партийная пресса все еще яростно вспоминала, как этот “враг народа” посмел посмеяться над российским “султаном”. Подобных антирусифікаторських юморесок Вишня написал немало. Но больше всего Вишня атаковал таки слабости свои, своих земляков, считая, по Гоголю, “кому уже нет духа посмеяться из собственных своих недостатков, лучше поэтому возраст не смеяться”. Особенно беспощадно викпивав Вишня слабость в украинцев инстинкта общественного и национального единства, их анархический псевдоіндивідуалізм, их инертность, все те анахроничные черты в психологии и думанні украинца, что так дорого обошлись и обходятся Украине на строгом экзамене суток динамических перемен и модернизации. Цепь якобы по-деревенски “примитивный” Вишня был настоящим борцом за европеизацию и модернизацию украинца, дав своеобразную юмористическую типологию недостатков украинского национального характера. Средства Вишни были “простые”. Прежде всего свежая, остроумная, богатая речь, в которой Вишня (ученик в этом Крымского и Модеста Левицкого!) был непревзойденным мастером. Уже за это одно его “улыбки” нельзя назвать “губановськими” (московские купцы Сытин и Губанов прославились изданием лубочных “малороссийских анекдотов”). Это была речь, прежде всего, народная, крестьянская, хоть Вишня показал хорошее владение также литературным языком и городскими жаргонами. Комизм Вишни не был комизмом ситуаций или масок, а комизмом более тонким - комизмом с л о в а, игры слов, шутки, афоризма, прибаутки, недомолвки, намека, каламбура. Он умел схватывать анекдотические контрасты, которыми кишит страна строенного и “построенного” социализма. Больше всего пользовался нехитрым приемом “снижение” и достал режиму беспощадным “снижением” высоких и шумных общим местам, обещаний, лозунгов, программ, плянів, проектов - до голой действительности, к делу, к сущему. В “улыбках” Вишни словно заново восстанавливался юмор села, что за века своей горькой социальной и национальной биографии накопила свой мудрый и добродушный скептицизм. Традиция лучших произведений Вишни лежит также в барокковій сутках вертепа и бурлеска, когда так любили охватывать “высокое” и “низкое”, анекдота и юмор. Мастер пародии, шаржа, травестии - Вишня охотно маскировался под “простушка”, который чаще всего со всем соглашается, но от него повівало тем сказочным “дурачком”, перед которым пасуют мудрецы и короли. Такого “простака” играет он и в автобиографии (МОЯ АВТОБИОГРАФИЯ. Харьков, “Книгоспілка”, 1927). Одновременно Вишня владел искусством “молниеносного” короткого острого діялогу и вовсе нечто противоположное! - тончайшего лирического нюанса. Он был проницательный психолог, умел скупыми средствами уловить причудливую игру в человеке таких комплексов, как страх, зависть, задавакуватість, лживость, наивность, любопытство, жестокость, любовь... Все то строилось в прозе мініятюрі, создавало новый, чисто Вишневый тип фельетона - своеобразного комментария смехом. Вишня считал себя наследником Котляревского, к которому относился с наибольшим пієтизмом (с большим успехом шла в 20-ых годах его травестія “Вий” по Гоголю-Кропивницким). Очень любил Гоголя и дал прекрасный перевод его “Ревизора”; переводил также Марка Твена. Вне созданным им своеобразным жанром “улыбки” и фельетона Вишня начал творить с успехом собственный тип юмористического очерка, рассказа и даже новеллы (“Охотничьи улыбки”, “Крымские улыбки”). В “охотничьем рассказе” он дал образец новеллы, неожиданный юмористический конец которой “снимает” весь предыдущий изящно-лирический сюжет. В “Ярмарке”, не уступает соответствующим описаниям Гоголя, Вишня средствами языково-звуковой и цветовой палитры дает сочетание ковра с симфонией: красочно-нараспев море украинской ярмарки. Из нескольких тысяч “улыбок” и фельетонов Вишни останется жить в литературе, может, которых два-три тома выбранного. Не легкие итоги делал Вишня своей жизни и труда. “Мало я сделал для народа! Мало! Хотелось бы больше, но что я могу сделать”, - пишет он в дневнике. Он намекает на то зло, которого не знали ни Чехов, ни Твен и которое больше всего давило и резало его талант: “Зло больше всего космополитизма (Вишня под этим термином понимает ЦК КПСС, о погромницьку роль которого говорил Кулик) в том, что они молодым не давали ходу. Они... посбивали на протяжении нескольких десятков лет все молодые ростки литературные! Вот в чем самое большое зло!” Здесь Вишня завуалировано пишет о Расстрелянное Возрождение и среди срубленных молодых ростков литературных он видит и себя. Москва в 30-ых годах уничтожила украинскую советскую литературу за “национализм”, смешивая в этом сроке совершенно отличные явления патриотизма и шовинизма. “Те дураки, - пишет Вишня в упомянутом дневнике, - что кричат “Националисты!”, не понимают, что я сумел объединить любовь к моему народу с любовью ко всем народам мира!” И далее: “Ой, как будет кому-то стыдно за мои страдания! Ой, как будет!” Точно в 15-ю годовщину объявления в прессе о расстреле 28 украинских писателей московским выездным судом в Киеве - 18 декабря 1949 года Вишня осторожно и завуалировано записывает в дневнике: “Почему я должен болеть, страдать за того, кто пришел в литературу?.. сердцем, душой, болью моим? Почему? Почему такая боль у меня, не только за “провал” в литературе... Какой ужас, что я знаю лично людей, что создали жемчуг нашей литературы. Я их видел, с ними говорил, за одним столом сидел, ел, пил, смеялся, шутил... А потом читал”. Загадка поражений и побед Остапа Вишни (Павла Губенко) - это проблема спонтанного юмориста в аду, в условиях рабского общества и “тюрьмы народов”. Ведь за его “улыбки” ему дали наказание по статье уголовного кодекса 54 - 8: о терроре. И его, с струйкой револьвера при виска, заставляли делать “улыбки” над трупами миллионов сыновей его народа, что пали жертвой московского террора. Как далеко эта ужасная требование “умилительной сатиры” оставляет позади царицу Екатерину II, насаждала специфически российский жанр юмора - “улыбательную сатиру”! Что за жизнь!? Получить позицию інтелектуаліста, родившись одним из 17 детей в бедной крестьянской семье в забытом Богом полтавском городке Груни и до 32 лет жизни не имея возможности сдать экстерном на гімназіяльну матур. Быть всю жизнь беспартийным - в век партийной всемогучости и тирании, юмористом - в век ужасов, кепкуном - во времена слепого фанатизма, гуманистом - в век массовых организованных преступлений и людоедства. Чтобы, наконец, стать “шутом” с авторитетом, известностью и моральной ответственностью президента, а с правами узника концлагеря. Юмор, смех можно считать синоним свободы - по крайней мере внутренней свободы человека. Очевидно, Вишня владел секретом внутренней свободы всех ситуаций, свободы от “нечистой силы” и своей, и чужой. Поэтому в его душе всегда мог жить смех - не “шибеничний юмор” и не желчная злость - это ему было чуждо, а солнечный острый добрый юмор. С этой точки зрения характерен его дебют как юмориста. В 1919 году он как патриот УНР (но никакой из ее партий!) заведовал Медико-санитарной управой министерства путей УНР. Вся республика, зажата со всех четырех сторон света врагами, ютилась в Каменце и нескольких составных районах. Фельдшер Павел Губенко, рискуя жизнью, лично работал в поездах, заваленных тифозными больными. Помогал им лекарствами и смешными анекдотами, которые сам сочинял и замечательно рассказывал. В то время появился в газете “Народная воля” его первый фельетон за подписью Павел Грунский. Был он о украинские министерства путей - без путей, финансов - без финансов, военное - без войска... Зато хватало министрам времени для ссор. Другой фельетон викпивав договоры с чужими государствами - правительство УНР за то, что не видел за красивыми словами чужих дипломатов пренебрежения самостийности Украины, а чужие государства за то, что по каменецкой УНР не видят 40-миллионной неподчиненной нации. За один такой фельетон редактор газеты был оштрафован. Фельетоны Грунского сразу стали популярными в Каменце, они вытесняли смехом отчаяние. Из Вишни был безупречно верный друг и товарищ. Его знакомые говорят, что он так же, как тифозных солдат в поездах УНР, спасал своих товарищей матеріяльно и юмором в подвалах ЧК, где он сидел где-то с конца 1919 по весну 1921; и в тюрьме НКВД в Харькове, где он сидел с 26 декабря 1933 года по весну 1934, и в концлагере на Печоре 1934 - 43 pp. Когда в 1931 был арестован Максим Рыльский, с которым Вишня дружил так же крепко, как с Волновым, Кулишом и Предрассветным, то Вишня, не боясь навлечь на себя гнев НКВД, бросился из Харькова в Киев на помощь безрадній семье поэта, а после счастливого освобождения Рыльского из тюрьмы - забрал его к себе в Харьков на несколько недель в гости. На такие поступки мало кто решался в то время всеобщего страха, потому что Москва никому на Украине не прощала рыцарской приметы. Самоубийство Волнового Вишня пережил как ужасную катастрофу - три дня и ночи бился Вишня в своей комнате, из окон которой прохожие на улице слышали крики и причитания. Думали, что он сошел с ума. Эти черты рыцарской самоотверженной нрава несколько проговаривают и за природу юмора Вишни. Нет что - Вишня умел быть беспощадным и умел убить смехом. “Врага надо бить”, - писал он и процитировал Гоголя: “Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится на свете”. Но главным источником его юмора была любовь к жизни, прежде всего - сознательная любовь к человеку. Будто оправдываясь, что так много смеялся за свою жизнь из своих украинских людей, Вишня пишет в упомянутом дневнике: право смеяться “из своего, родного человека” дает любовь. “Надо любить человека. Более чем самого себя”. И лукаво добавляет: “Любить, между прочим, это очень тяжелая работа”. Что же толкало его на эту “тяжелую работу” любящего юмориста? Вот его ответ: “Просто не любил я печальных лиц, ибо любил смеяться. Не переносил я человеческого горя. Оно Давило меня, плакать хотелось... Я народный слуга! Лакей? Нет, не пресмикався! Вождь? И Боже сохрани!.. Пошли мне, судьба, силы, умения, везения, чего хочешь, только чтобы я хоть что-нибудь сделал такое, чтобы народ мой, своим титанічнім труди, в своих печалях, горестях, размышлениях, колебаниях, чтобы народ улыбнулся!.. чтобы хоть одна морщинка его трудового, задумчивого лица, чтобы хоть одна морщинка та разгладилась!” Вся правда за самыми строгими критиками поражений Остапа Вишни, но она не объяснит страстей “шута” и победы “усмішника” Расстрелянного Возрождения. Юрий ЛАВРИНЕНКО Украинское слово. - Т. 1. - К., 1994. ОСТАП ВИШНЯ (1889 - 1956) Выдающийся украинский советский писатель Остап Вишня широко известный на Украине, в Советском Союзе и за рубежом. На протяжении всего своего творческого пути Остап Вишня выступал как талантливый и неповторимый художник, слово которого глубоко проникало в пласты народной жизни и успешно служило его непрерывном постепенные. Справедливо будет сказать: творчество юмориста надышалась и окрилювалась большим понятием Народ, о чем он оставил искренние показания в своих дневниковых записях. “Какой бы я был счастлив, - записал писатель 15 мая 1949г. в дневнике, - если бы своими произведениями смог вызвать улыбку, хорошую, теплую улыбку, у советского народа! Вы представляете себе: народ радостно улыбнулся! Но как это трудно!” Раз, особенно на склоне лет, Остап Вишня с большой сердечностью говорил об общественное призвание советского писателя, о верности нашего искусства правде жизни, о любви и уважение к человеку труда. Органичность этих размышлений художник подтвердил своим художественным творчеством. Родился Остап Вишня (Павел Михайлович Губенко) 13 ноября 1889р. на хуторе Чечва возле городка Грунь Зеньковского уезда Полтавской области (ныне Ахтырский район Сумской области) в многодетной крестьянской семье. Он окончил начальную, потом двухклассную школу в Зенькове, впоследствии продолжил обучение в Киеве, в военно-фельдшерской школе, после окончания которой (1907p.) работал фельдшером - сначала в армии, а со временем - в хирургическом отделении больницы Юго-Западных железных дорог. И, как вспоминал писатель, он не собирался посвятить себя медицине - поэтому, работая в больнице, старательно “налегал” на самообразование, сдал экстерном экзамен за гимназию и в 1917p. поступил в Киевский университет; но скоро оставил учебу и полностью отдался журналистской и литературной работе. Первый напечатанный произведение Остапа Вишни - “Демократические реформы Деникина (Фельетон. Материалом для конституции быть не может)” - увидел свет за подписью П. Грунский” в каменец-подольской газете “Народная воля” 2 ноября 1919г. Здесь было напечатано еще несколько фельетонов молодого писателя, а с апреля 1921p., когда он стал сотрудником республиканской газеты “Известия ВУЦИК”, начинается период его активного творчества и систематических выступлений в советской прессе (псевдоним Остап Вишня впервые появился 22 июля 1921г. в “Крестьянской правде” под фельетоном “Чудака, ей-богу!”). Для формирования и становления писательского таланта Остапа Вишни большое значение имели определенные биографические факторы. Детство юмориста, как уже упоминалось, прошло на Полтавщине, где особенно чувствовались любовь и уважение к славных земляков-классиков И. П. Котляревского и М. В. Гоголя (произведениями последнего будущий писатель увлекался уже в школьные годы); детства познавал Павел Губенко все премудрости крестьянского бытия, воочию видел яркие типы людей труда, восхищался их сочной языке, в которой часто отзывалась остроумие народного юмора. Работа в прессе стала своеобразным продолжением, уже на высшем уровне гражданской зрелости, этой ежедневной жизни школы, ее добросовестный и наблюдательный литератор проходил с поистине исключительной неутомимостью. Молодому журналисту и писателю Остапу Вишни хватало жизненных наблюдений и комических красок - именно поэтому он чуть ли не каждый день мог выступать на страницах “Известий”, “Крестьянской правды” и других изданий с улыбками, фельетонами или просто с лаконичными ущіпливими отзывам на ту или конкретное событие. Его слово пользовался необыкновенной популярностью. Выходят одна за другой и сборки улыбок писателя - “Дели небесные” (1923), “Кому веселое, а кому и грустное”, “Реп'яшки”, “Вишневые усмешки (сельские)” (1924), “Вишневые усмешки крымские” (1925), “Чтобы и хлеб родился, чтобы и скот плодився”, “Лицом к селу” (1926), “Вишневые усмешки кооперативные” (1927), “Ну и народ”, “Вишневые усмешки зарубежные” (1930); двумя изданиями, 1928 и 1930 гг. вышло собрание “вишневых улыбок” (самобытный юмористический жанр) в четырех томах и др. В целом же в течение десяти лет на украинском языке (если брать во внимание и многочисленные переиздания) появилось около ста книг вишневской сатиры и юмора, произведения юмориста печатаются в переводах на русском и других языках братских народов Советской страны, тираж их достигал, как на то время, колоссальной цифры... О. Вишня приобретает признание самобытного мастера украинской сатиры и юмора. Наряду со своими коллегами по жанру - В. Елланом (как поэт-сатирик печатался под псевдонимом Валер Проныра), В. Чечв'янським, П. Капельгородським, С. Пилипенко, Костем Катком, В. Ярошенко, Ю. Вухналем (И. Ковтуном), Г. Годованцем, П. Ванченком - автор вишневых улыбок теперь активно и плодотворно выступает в литературе. Он остро высмеивает отжившее, чужое и враждебное народу и страстно и последовательно поддерживает ростки нового на производстве, в быту, в культуре, в духовном бытии советского человека, своего современника. В 1934г. выдающийся советский юморист был незаконно репрессирован и смог вернуться к литературному труду лишь в 1944г. Первым произведением, знаменовал возвращение писателя к литературному труду, стала “Зенитка”, опубликованная в газете “Советская Украина”, 26 февраля 1944г., - она обошла все фронты, часто читалась по радио, вызывая теплую улыбку бойцов и тружеников тыла и добавляя им веры в близкую победу над врагом. Как и ранее, О. Вишня всем сердцем воспринимает заботы и хлопоты народные - экономические, политические, морально-воспитательные, культурные, сполна удостоверяющих сборник его политических фельетонов и памфлетов “Самостоятельная дыра” (1945), книги улыбок “Зенитка” (1947), “Весна-красна” (1949), “Мудрость колхозная” (1952), “А народ воевать не хочет” (1953), “Большие растите!” (1955), “Несчастная любовь” (1956) и другие. Юморист работает над переводами произведений русской и мировой классики - М. Гоголя, А. Чехова, О. Сухово-Кобылина, Марка Твена, О'Генри, Б. Нушичем, Я. Гашека, Я. Неруды, русских советских писателей. О. Вишня вел и большую общественную работу. Он принимал участие в деятельности литературных объединений “Плуг” и “Гарт”, в организации и редактировании, вместе с В. Голубым, первых двух номеров журнала “Красный перец” (1922) и продолжил работу в этом журнале, когда 1927г. было возобновлено его выход. Известная работа Остапа Вишни в оргкомитете Союза советских писателей Украины и во Всесоюзном оргкомитете, осуществлявших подготовку к созданию республиканской и союзной писательских организаций. После Великой Отечественной войны А. Вишня - член редколлегии журнала “Перец” и один из самых активных его сотрудников, член правления Союза писателей Украины, других общественных организаций республики, участник многочисленных встреч с читателями. До последних дней жизни (умер Остап Вишня 28 сентября 1956г.) он отдавал талант и вдохновение борьбе за претворение в жизнь ленинских, коммунистических идеалов. (...) Зуб И. Остап Вишня // История украинской литературы. - Киев: Наукова думка, 1988. - т. 2. - С. 431 - 433.