|
Феликс Лопе де Вега Карпіо
Сонеты из комедии "Собака на сене"
Переводчик: Николай Лукаш
Источник: Из книги: От Бокаччо до Аполлинера/Переводы/ К.:Днепр,1990
* * *
Я тысячу раз замечала -
красивый и умный Теодоро;
он был бы утешением моей зрения,
если бы не стена, состояние между нами свел.
Амур - могучий властелин, бог богов,
но своего не изменю я гонора:
сама себя я сдержу строго
от недостойных чести чувств.
И ревность мне смущают душу
и зависть на то чужое добро,
что я от него бежать должен;
и невольно я думаю уже -
как с Теодоро мы можем сравниться:
мне спуститься ли ему подняться?
* * *
Чужим любовью сердце разгорались,
еще не любивши, стала я ревнива;
это вещь, кажется, просто невозможна,
и от Амура так мне суждено.
От ревности любовь моя родилась,
потому сожалению мне, что я такая красивая,
а и за меня хуже, и счастлива,
потому нежной любви сподобилась.
Смущает душу странное волнение,
и это не только зависть, я знаю -
любить хочу, стремлюсь любования.
Не силую и не запрещаю,
не дам надежды и не збавлю мечты -
пусть меня, кто умеет, поймет.
* * *
Как кто-то кого-то, кажется, полюбил,
увидев второй женихання,-
это - зависть, а вовсе не любовь,
если и до того огонек не горел.
И как и первое в сердце был порыв -
это - уже любовь, что стремится оборудования,
что на уста гонит слова вожделения,
как гонит кровь в лицо стыд или гнев.
Ничего больше не скажу кому,
чтобы знизька не обидеть высокое;
приму я приговоры судьбы жестоки,
надежды на блаженство я зречусь,
пока не упевнюся, что смею
в душе питать эту безумну мечту.
* * *
Неужели это так? Или это мне не снится?
Нет, действительно, руку дать попросила,
и личико ей рум'янцями скрасила
напіврозкрита нежная тайна.
Неужели же моя сподіванка осуществится?
И верю я, и верить нельзя...
Что же делать? Отдамся судьбы смело -
Неуверенность должен скоро прояснится.
А как Марчелла? Это же для нее измена...
Женщины на нас надежды возлагают,
а мы... Да нет, из них каждая изменении совет,
они мужчин чаще покидают,
чтобы нашлась какая-то новая приманка;
а когда так - пусть сами страдают!
* * *
Любовь, хватит! Это страшная забава!
Посмотри, как жертва мучается твоя.
Мне ты, наверное, скажешь: "Это не я,
это тень моя, ее это черное дело".
В равенства, пораднице лукавая,
трутизну льешь ты в сердце, как змея;
погибнет через тебя честь моя,
ее заменит вечная нас...
Люблю его, хоть знаю, что я - море,
а он лишь челнок, човничок хлипкий.
Кому же из нас более страшный ураган?
Любовь или гонор - кто кого поборет?
Так туго тетиву я нап'яла,
что треснет лук и вломиться стрела.
* * *
Какое же имя этой грозной шуре-буре,
как не любовь? И как знатные дамы
все такие оприскливі в любви,
так не лучше ли нам любить фурий?
Пусть шляхетства кодексы мрачные
утех не признают, что ровно данные
человеку каждой в любом состоянии,-
и зачем же потурать своей натуре?
В ручко милая, что меня избила,
хотел бы я тебя поцеловать,
хоть ты бы мне еще и не то сделала...
Не думал я, что ты такая задорная!
Но как ты такие узоры пишешь,
то не любовью - ревностью дышишь.
* * *
Нет, чтобы меня не убила лютая мука,
подамся где-то в дальних берегов...
Любовь не знает зліших врагов,
как забвение, как расстояние и разлука.
Из глаз ізникне ласк побуждение -
и жар, смотри, в сердце перетлів...
Одна разлука после этих жалел
душевного покоя залог.
Там ждет меня утешение забвения,
которой всякий страстно жаждет,
кто, как и я, от любовных ласк страдает.
Покину же здесь все без возврата;
скрывшись в чужом далеком крае,
любовь свою и муку похороню.
* * *
Что может поделать моя любовь
против ции тиранской произвола?
Повиноваться силе должен невольно,
напрасны все сопротивление и пререкания.
Надежда развеялись заранее
от дыхания вражеской недостат...
Любовь моя - хрупкий цветок настурции,
недосвітом прибитый во время рассвета.
Утешали сердце и душу нежные цветы,
что сила зла обвила в траур;
любовь разбилась о чужую жажду.
Что может больную душу оживить,
когда нет плода по цветению,
когда любимая мечта стала тенью?
|
